Дождь струился по меху Итина, а рот его был так широко раскрыт, что, казалось, он кричит в ночь. Лишь с большим усилием смог он вновь заговорить, втискивая чуждые ему мысли в чуждые слова.
— Стало быть, мы не будем спасены? Мы не станем безгрешными?
— Вы были безгрешными, — ответил Гарт, и в голосе его послышалось не то рыдание, не то смех. — Ужасно неприглядная, грязная история. Вы были безгрешными. А теперь вы…
— Убийцы, — сказал Итин. Вода струилась по его поникшей голове и стекала куда-то в темноту.